то, что было раньшеВы знаете, что такое будить квартиру ото сна?
Знаете, что такое возвращаться в пустоту, где нет даже… да никого там нет. Где единственным шумом – твое дыхание, пока привыкаешь к темноте не в силах
Вы знаете, что такое будить квартиру ото сна?
Еще в лифте на автомате найти ключи, потом долго ковыряться, пытаясь попасть в скважину, находящуюся непривычно низко. И все это на площадке, в кромешной тьме, потому что лампочки в патроне не было уже так давно, что в нем успел поселиться паук. Она заметила его всего несколько дней назад утром, когда уходила на работу. И теперь каждый раз проверяет «дома» ли ее знакомец, когда ждет лифт. Но это утром, а пока – открыть дверь в такую же тьму, если не еще темнее. Или так только кажется, потому что никто не ждет?
Наклевывается, но дальше этого не пошло. Сегодня не пошло. А там, как получится...APDА вот на днях на работе дописалось. Благо с собой были блокнот и ручка. А сегодня и до ума все довела.
Вот:
... придумай меняЗнаете, что такое будить квартиру ото сна? День за днем, возвращаясь с работы, всматриваться с предательской надеждой в безжизненные окна собственной квартиры, бросать завистливые взгляды на желтые окна соседей?
Знаете, какого это, нашаривать еще в лифте ключи, подсвечивать себе мобильным, чтобы не промахнуться мимо скважины, потому что лампочки на этаже не было уже так долго, что в патроне успел поселиться паук?
Знаете, что чувствуешь, когда встречает тишина? Тишина, не нарушаемая ни новостями по радио, ни глупым бормотанием телевизора, ни звуками и запахами готовящегося ужина? Одно время, уходя на работу, он оставлял включенным радио… Но скоро понял, что только обманывает себя. Фальшь!
читать дальше
Он нащупывает выключатель и первым звуком, тревожащим тишину, становится несмелый хлопок – на пол брошена рабочая сумка.
Уже поздно – в офисе снова аврал. Он устал – объездил полгорода по делам шефа. Он голоден – съел только гамбургер по дороге с объекта на объект – но надо идти на кухню, размораживать мясо, кипятить воду… Надо? А кому это надо? Он – один.
Ему надо. Сила воли не дает перейти на полуфабрикаты или отправиться спать голодным. Нет, ему надо хорошо питаться. Не нужно расстраивать маму… и пусть она теперь не позвонит и не спросит. Дело в том, что он однажды пообещал ей заботиться о себе.
А вот посуду сразу после еды можно и не мыть. Можно сослаться на усталость и вымыть ее завтра утром. Все равно воскресенье.
И вот он лежит в полутемной, освещенной лишь чужими окнами, комнате и представляет себе…
Вот стол. За ним сидит любимый, и он подходит, крепко обнимает со спины и говорит на ухо:
- Уже поздно. Ты совсем заработался, – руки разминают затекшие плечи, а он продолжает. – Влад, ужин на столе. Я жду тебя.
Любимый откладывает бумаги, трет глаза, чуть выгибает спину, потом осторожно поворачивается в теплых, пропахших рыбой руках, обнимает в ответ, нежно целует:
- Иду мыть руки.
Вот подоконник. Он знает, что любимый с ногами сидит на по-зимнему теплом подоконнике, греет в руках остывающую чашку кофе и задумчиво смотрит в окно. Ждет его из командировки. Влад никогда не ходит встречать его на вокзалы и в аэропорты. Говорит, что любит ждать вот так, сидя в тишине и одиночестве, думая: «вот сейчас, сейчас он войдет в дверь, и…». И как только Влад замечает его, идущего к подъезду – срывается с места, бежит набирать ванную. Знает, что любимому нравится после тряски поездов отмокать в теплой воде в компании пузырьков и его компании.
Откуда он все это знает, ведь сейчас он только подходит к подъезду? Как может так четко представлять картинку? Влад рассказывал ему. И не единожды.
Вот торшер. Подумать только! Как они намучались, подбирая его! Объездили полгорода, чуть не поссорились, подбирая цвет, потом еще раз, выбирая место, а потом еще, собирая мудреной конструкции ножку. Влад раздражал его своей дотошностью, тем, что постоянно сверялся с инструкцией и тем, что это все равно не помогало. Зато потом, после неожиданно длинного и утомительного дня так уютно было сидеть в объятьях друг друга только при свете нового торшера и тихо разговаривать.
Вот стенка. Самая верхняя полка. Нужно стереть с нее пыль, а за табуретом – идти на кухню. А это значит через всю комнату, коридор, и полкухни. Далеко и лень. Да он и так дотянется. Просто еще чуть-чуть…
И тут сильные руки, которым веришь, обхватывают за бедра и приподнимают ровно настолько, чтобы дотянуться.
Тяжелый вздох одинокого уставшего за день, но сытого человека звучит в комнате.
Одинокого…
Нет, Влад не умер. Не ушел от него. И он даже не в командировке. Нет…
…его просто никогда не было…