На восьмое марта папа решил сделать невероятное и потрясающее воображение: появиться на кухне не за тем, чтобы попить или что-н выкинуть, а для того, чтобы нам с мамой помочь. И вот, что из этого вышло.
Я стояла у раковины и была занята любимым весенним делом - обрабатывала редис. Мама доваривала суп, а папу попросили почистить от соли и нарезать сало. Сначала все было нормально. Но ровно до тех пор, пока мама не достала из холодильника банку консервированных ананасов, купленную еще к новому году, и пока эта банка не попала в папино поле зрения. Он развернулся всем телом, чтобы... не знаю зачем, но его очень заинтересовала эта банка - чтоб эй! - и папа понял, что что-то не так только когда мама сказала ему (громко так сказала), что он сыпет соль на пол. Папа пошел мыть руки (он часто моет руки), а маме пришлось идти за веником, потому что я все еще обрабатывала редис.
Это еще не все.
Потом папа сказал, что хочет приготовить нам на второе яичницу. Я, к тому времени уже успела поесть и выйти с кухни, чтоб меня, как пол, не обсыпали солью - и правильно сделала. Сначала он долго спрашивал, сколько кому яиц, нужна ли колбаса, на какой сковороде жарить, и какое и сколько масла лить. Потом он бил яйца, потом вынимал скорлупу из яиц, потом резал колбасу, а потом начал громко материться. Тут уж я не выдержала и прогнала его с кухни.
А папа снова пошел мыть руки...